02 сентября `16
Участник шоу Stand Up Дмитрий Романов
Юморист, сценарист и стендапер — о родной Одессе, первом велосипеде и «технических вечеринках».
Колоритный одессит Дмитрий Романов запоминается зрителю с первого раза — и дело не только в пышной шевелюре и характерном монотонном говоре. Он шутит про родителей, про евреев, про русских, про себя и про всех окружающих. Журнал «Телепрограмма» поговорил с артистом перед выходом нового сезона шоу Stand Up, чтобы узнать — сколько в его монологах правды и что надо выпить перед выходом на сцену.
«О внешнем сходстве с Иисусом Христом уже мне говорили»
— Один из самых трагичных комиков в мире Чарли Чаплин писал, зеркало — его лучший друг. Потому что, когда он плачет, оно никогда не смеется. У вас были случаи, когда хотелось выговорить проблему в стендапе?
— Так бывает постоянно. Мы используем ситуации из жизни, высмеиваем их, тем самым изживая проблему. А если хочется высказать что-то очень личное и серьезное без смеха, можно написать книгу. Возможно, она касалась бы только меня. Что-то вроде мемуаров, воспоминаний из детства и взросления. Юмора пишу много, а все мысли в него не упакуешь. А ими хочется поделиться с людьми.
— А как насчет сняться в кино? В фильме про Иисуса Христа.
— Понял (смеется). Мне говорили об этом сходстве. Я только за. Раньше сильно хотел играть в кино и даже пошел учиться в актерскую школу. Но там понял, что не надо обманывать себя. Я не актер. А выдавать себя за хорошего актера — нечестно.
— До 25 лет вы жили в Одессе. Какой вы ее запомнили?
— Все как и принято думать. Развешенное во дворе белье, переклички через окна, смешные фразы — все это было. Дома бываю нечасто, раз в полгода, недавно с женой провели прекрасный отпуск в Одессе, и каждый раз — это возвращение в детство. Это очень трогательно, когда ходишь по тем местам, где вырос.
— Правда, что ездить на велосипеде вы научились в 21 год, как признались недавно в соцсетях?
— Абсолютная. Когда я был маленьким, мама переживала за меня и запретила папе снимать колеса с четырехколесного велосипеда. Чтобы я не поранился. В следующий раз я сел на велосипед в 21 год.
— Одна из ваших коронных фишек — смелая самоирония. Касающаяся как внешности, так и национальности. Вас угнетали по этим признакам в юности?
— Возможно, да. Может быть, в детстве я слышал, как про евреев говорили плохо, еще не зная, что я — еврей. Потом я узнал, что я еврей, и внутри у меня сложился замочек, который впоследствии пришлось раскрывать.
«Жена играла в КВН, так что за шутки не упрекает»
— Павел Воля целое шоу построил на раскрытии отношений с женой. Вы также частенько упоминаете любимую девушку в стендапах. Сколько в этих шутках шуток? Не бывает такого, что она упрекает вас за излишнюю откровенность на сцене?
— Обычно нет. У моей жены все в порядке с чувством юмора, она играла в КВН и очень веселая. В каждом стендапе 50% правды. Остальные 50% мы домысливаем, чтобы было смешно.
— Были случаи, когда вы забывали текст?
— Да. В последнее время почти никогда, но раньше бывало. В таких случаях остается импровизировать. Я говорил, что забыл текст и смотрел за реакцией публики. Зритель как раз и ждет от нас искренности. То, чего нет в других местах. У каждого из нас есть в голове по часу запасного выступления. Можно забыть, но потом вспомнить другие шутки — всегда будет что сказать. Люди приходят расслабиться и посмеяться — это самое главное. Кому-то важен интерактив, кому-то заготовленные шутки, кто-то хочет забыть о проблемах, и мы стараемся лечить людей юмором.
— Однажды вы опоздали на самолет. И не расстроились. Сели в кресло и написали пост о том, что надо меньше нервничать и проще относиться к бытовым проблемам. Вам часто удается добиваться такого состояния и насколько внутри него комфортно?
— Мне надо быть расслабленным. Потому что в стрессе я работаю менее продуктивно — я зажат, съедаю себя изнутри. Если я не могу повлиять на ситуацию, то зачем дергаться? Если что-то получается не так, как хотелось бы, нет смысла расстраиваться. Надо строить меньше эфемерных ожиданий. И больше делать, что умеешь. Тогда и разочарований будет меньше. Как показывает практика, так жить легче.
— Что раздражает вас все чаще?
— Индустриальный паровоз. График. Когда нужно выдать тонну шуток, а ты нашел только сто килограммов, которые готов выпустить. Но надо больше — значит, надо идти на компромисс с самим собой и делать вид, что все остальное тоже классно. С другой стороны, если предъявлять к себе слишком высокие требования, можно сойти с ума. А я этого не хочу.
— Спортсмены — суеверные люди. А стендаперы? У вас есть ритуал выхода на сцену?
— Перед выходом много хожу за кулисами из стороны в сторону. Пью воду. Разминаю артикуляцию. Могу присесть, наклониться, чтобы кровь притекла к голове. В общем, суеверий нет, но стараюсь сосредоточиться и настроиться.
«В каждом монологе примерно 50% правды»
— Как менялся ваш юмор со времен «Убойной лиги», в которой вы играли 8 лет назад?
— Тяжелый вопрос. Как-то мой юмор видоизменялся и двигался. Сложно отследить, столько было написано за это время. При этом я старался выдержать стиль и сохранить стержень: такого, что я шутил об одном, а сейчас о другом, не было. Я шучу на темы, которые вокруг нас. Семья и отношения. Вопрос национальностей. Алкоголь и похмелье. Cпорт и армия. Туризм. Их и развиваю. Я стараюсь убирать из текстов пошлость, шутки ниже пояса. В последнее время особенно активно ухожу от этого.
— Кто обычно первый слушатель монолога: девушка, зеркало, кошка?
— Первый слушатель — это зритель. Почти каждый день мы выступаем в небольших клубах или барах, это называется «технические вечеринки». Приходит человек 50 — 60, мы выступаем перед ними и таким образом проверяем шутки. Этого вполне достаточно. Оттачиваем, дописываем, докручиваем, а потом выходим на большой зал. Записываем эфиры — ездим выступать по городам, выступаем в тысячных залах.
— Есть запретные темы для вас?
— Наше общество достаточно консервативное, поэтому не всегда готово воспринимать шутки, связанные с религией или смертью. Стараюсь избегать их.
— Бывало, когда в зале вставал старый еврей или молодой русский, не понявший шутку, и запускал в вас бутылкой?
— Такого нет. Но иногда взрослые люди воспринимают юмор всерьез, за чистую монету. Видят в этом подоплеку. Пишут жалобы на канал: «Вы упомянули имя Валерий в своем номере, меня зовут Валерий — теперь у меня душевная травма». Разное бывает. Странных людей много. В первую очередь надо понимать, что мы делаем юмор, и не воспринимать близко к сердцу.
Источник: www.teleprogramma.pro
